Искупление. Часть вторая (СИ) - Страница 40

Найяр прижался лбом к холодному стеклу и прикрыл глаза. Она любила снег не меньше, чем распустившуюся зелень. Еще год назад ее ножки гуляли по этим аллеям, оставляя за собой маленькие следы, по которым герцог находил свое сокровище. Вот так же, стоя у окна, видел, как она выходила в парк, оборачивалась, чувствуя его взгляд, и махала рукой. После отворачиваясь и, как этот снег, неспешно брела по заснеженным дорожкам, подставляя раскрытые ладони под снежинки.

— Смотри, Най, эта такая красивая, а эта похожа на звездочку, — говорила Сафи, показывая ему быстро исчезающую добычу. — И тают быстро, как человеческая жизнь, — вытирала с ладони воду и устремляла взгляд только в ей одной ведомые дали.

— Лишь моя любовь к тебе вечна, мое сокровище, — отвечал он, сжимая ее плечи.

— Любовь тоже тает, милый, — смеялась она, подбирала подол платья, — вот она есть, — и срывалась на бег, — а вот уже ее нет, — кричала, когда убегала подальше.

И он со смехом бежал следом и догонял, всегда догонял, подхватывал и кружил, наслаждаясь ее веселым хохотом. Догонял… Не догнал. Всего один раз упустил, и жизнь превратилась в Преисподнюю.

— Вот она есть, — негромко произнес герцог, — а вот ее нет…

— Что вы сказали, ваше сиятельство? — подал голос советник.

Герцог резко обернулся и посмотрел на тарга Когена шальным взглядом.

— Вот она есть, а вот ее нет, — повторил он и засмеялся. — Мое сокровище, спасибо, ты опять мне помогла! Вот она есть, а вот она нет! Ха-ха.

Советник с сомнением смотрела на хохочущего господина, всерьез опасаясь за его рассудок. Но герцог не сошел с ума, он нашел выход.

— Святошу ко мне, срочно! — велел Найяр, оборвав смех. — Сегодня мы создадим новую святую.

Тарг Коген потер подбородок, снова поднял взгляд на своего герцога и восхищенно выдохнул. Неужели решится на такую авантюру? Да еще и на глазах у послов из Адоха? Это же неслыханная наглость! Впрочем, это же Таргарский Дракон, тот, кто готов ходить по лезвию, наплевав на то, что слева пропасть, справа обрыв.

Советник склонил голову и вышел, отдавая распоряжение, чтобы послали за отцом Энлером. Возвращался он уже менее восхищенным и более задумчивым. Мужчина просчитывал последствия от подобного безумного, по своей сути, поступка, и ему не нравился ни один вариант. То, что герцог посвятил его в тайну смерти своей супруги, уже делало советника Когена опасным для его сиятельства. Если сопоставить кое-какие факты, то становится ясно, куда делись преданные герцогу люди, умершие от оспы, по официальной версии. Но, если учитывать, что тайный советник и так был на острие всех важных событий, происходивших в Таргаре, и имевших статус — секретно, то тайна смерти герцогини была не более опасна, чем многие другие. И все же это герцогиня, и до этого дня благородный тарг мог только строить предположения, а теперь ему почти напрямую сказали, что смерть ее сиятельства была отнюдь не связана с опасной заразой. Герцог своей откровенности не забывает, а иногда и не прощает. То, что сегодня прибавится трупов, Коген даже не сомневался. Исполнители умрут первыми, нужно извернуться, чтобы остаться нужным для господина. Впрочем, он таким и был, это немного успокаивало.

Но это были не все опасения тайного советника. Оставался еще Бриатарк, Адох и внутренние недовольные правлением Найяра Таргарского. И таких все больше. Оказаться под каменной плитой интриг очень не хотелось, а секрет смерти герцогини и та авантюра, что он затеял, может стать для них отличным поводом устроить переворот. И кого будут трясти в первую очередь? Его! Верного пса Таргарского Дракона, наперсника во всех зверствах, тайнах и интригах. Проклятье…

— Ну, что там? — его сиятельство уже опять сидел на своем стуле с кубком в руках.

— Сейчас позовут, — ответил советник, раздумывая над секретом герцога.

Как тот умел контролировать свое состояние? Это ведь вторая бутылка, а он все такой же трезвый, как будто пьет воду. И так было всегда, если появлялись важные дела, которые забирали нервы и силы. Тарг Коген вернулся на свое место и отпил воды из серебряного стаканчика, он предпочитал не рисковать, зная, что мыслить будет сложно.

— Ваше сиятельство, послы Владыки могут не поверить, — сказал он.

— И не поверят, — согласно кивнул Найяр, — но когда очевидцев много… Им будет некуда деваться, — герцог расплылся в довольной улыбке. — Главное, все правильно обставить. А в этом нам поможет наш Первосвященник.

— Да, не оставят вас своей милостью боги, — вздохнул Коген.

— Сафи плохих советов не дает, — усмехнулся герцог, чем вызвал недоуменный взгляд своего советника. — Не обращайте внимания, тарг Коген, — отмахнулся его сиятельство. — Это я о своем.

— Вы все еще тоскуете по тарганне Тиган? — спросил советник и отвесил себе мысленную затрещину. Куда полез?!

— А разве можно не тосковать по утерянной душе? — синие глаза остановились на благородном тарге, и мужчина поежился под пристальным взглядом. — Ни в одном из сопредельных государств их нет. Шпионы продолжают искать. И толмачи все молчат, бесит.

Найяр отшвырнул перчатки, которые как раз мял в кулаке.

— Если бы она была рядом…

Герцог отвернулся, а советник неожиданно для себя ощутил жалость к своему властному и безжалостному господин. Коген помнил его еще ребенком, помнил подростком, помнил юношей, который уже мало напоминал маленького ранимого мальчика. Помнил преданность младшего брата старшему и его горе, когда наследный герцог Неил Грэим утонул в море. Тогда Коген последний раз сочувствовал синеглазому парню. А потом тот убил своего отца, и в этом тайный советник был совершенно уверен, но даже жене не говорил о своих догадках, и сочувствие исчезло, оставляя лишь собачью преданность и исполнительность, иначе можно было не выжить. А жить хотелось, очень.